Олег ДЫМАР: Для движения молочки вперед нужно вкладываться в науку

Нарастив в 2022 году показатели, белорусское сельское хозяйство приносит миллиарды долларов экспортной выручки. О перспективах молочной отрасли мы поговорили с доктором технических наук, профессором Олегом ДЫМАРОМ.

Экспорт молока и молочных продуктов уверенно растет (как сообщили в Минсельхозпроде, за три квартала 2022 года молочка прибавила около 25 %), открываются новые рынки. Главный из них — российский, но в 2022 году он сжимается: потребление падает, хотя производство в РФ растет. Растут и цены, что позволяет рапортовать о невиданном росте экспортной выручки. Каковы перспективы на главном для нас рынке? Не грозит ли ему дефицит, из-за которого в мире растут цены на продовольствие?

— Вероятно, я многих удивлю, но в мире наблюдается перепроизводство продуктов питания, проблема в их доступности и распределении. Цены же растут не из-за дефицита, а в том числе из-за роста себестоимости и по причине сращивания и поглощения финансовым капиталом капитала промышленного. Об этой проб­леме еще более ста лет назад писали многие философы и экономисты. Может быть, покажется странным, но одним из конкурентов белорусского завода на российском рынке качественного молочного продукта является микрофинансовая организация, выдающая кредит (под огромный процент) на покупку смартфона ценой в три средних зарплаты в РФ — значит, не остается денег на качественное питание. Вот одна из причин сыроподобных продуктов и сгущенноподобных консервов.

— Беларусь входит в число мировых лидеров по экспорту молока и молочных продуктов. Отрасль развивается?

— В отрасли в целом (если говорить о ее развитии на фоне других) дела идут хорошо, тут я скептиков разочарую. Но сейчас идет экстенсивное развитие — повышение эффективности предприятий: движение сырья, энергоэффективность, повышение уровня технологической культуры. Ждать какой-то научной революции не стоит.

Следует понимать, какая колоссальная работа проделана. Молочка является не передовой, а венчающей отраслью сельского хозяйства, его вершиной: чтобы нормально работала переработка, необходимо сырье, желательно качественное. А чтобы было сырье, требуется корову накормить сбалансированными кормами, которые надо вырастить. А делать это надо на ферме и в поле, где созданы все условия. В общем, цепляется одно за другое, и на выходе мы имеем отрасль, которая приносит колоссальный валютный доход. Но заслуга в этом далеко не только переработчиков, а всего сельского хозяйства, которое является если не передовым, то вполне конкурентоспособным на внешних рынках. В свое время были приняты правильные решения и инвестиции направлялись в нужное русло!

И хотя направление развития было выбрано в целом верно, но если говорить о повышении технологического уровня, дальнейшем прогрессе отрасли, то хотелось бы видеть хотя бы один завод по производству молочных ингредиентов, работающий по высоким технологиям. А именно производство мицеллярного казеина, сывороточных белков для детского и спортивного питания, гид­ролизатов, фракционирование того же молочного жира, а не просто производство масла-ГХИ, как делает Высоковский завод (они молодцы, но...), то есть создание такого молочного жира, который независимо от времени года будет иметь одну и ту же температуру плавления, и заменить им пресловутое пальмовое масло в кондитерской промышленности топового уровня. По большому счету, такой завод нужно строить с нуля, потому что путем модернизации создать такое производство не получится.

— Сколько будет стоить запуск такого предприятия?

— Инвестиции составят порядка 100—150 млн долларов. В нынешних условиях, как мне кажется, запустить такой проект будет крайне сложно. Поэтому пока совершенствуем то, что имеем.

— Для мира это небольшие деньги, для Беларуси — солидные. Окупится ли такой проект?

— Тут снова стоит поговорить о капитализме и высшей его стадии — финансовом империализме. Наш основной рынок — российский. Как верно писал Ленин, спекулятивный финансовый капитализм приводит к снижению покупательной способности населения. И когда очередной российский олигарх покупает яхту или замок в Европе или США, а не вкладывает деньги в отечественную экономику, нужно понимать, что тем самым он отбирает деньги в том числе и у белорусских молокозаводов. Эти деньги могли бы работать в стране и повышать благосостояние миллионов человек, которые, в свою очередь, могли бы позволить себе высококачественные и недешевые продукты из Беларуси. Вот и вынужден наш завод делать сыр не годового срока созревания, а двухмесячный, и йогурт не обогащенный, а обычный.

Возвращаясь к заводу: делиться технологиями по производству молочных ингредиентов никто не будет, нужно развивать свою науку. Чтобы отрасль не деградировала, в научные разработки необходимо вкладывать минимум 2 % от оборота отрасли — это мировой минимум-стандарт. В нашем случае порядок цифр таков: продажа одного литра белорусского молока дает примерно 70 центов, годовой объем — 6 млрд литров, выручка — 4,2 млрд долларов. Итог: на науку в отрасли (производство и переработка) должно идти 80—85 млн долларов в год. Насколько я знаю, годовой бюджет всей Академии наук меньше. А если мы хотим двигать нашу молочку вперед, за передний край науки о питании, то должны вкладывать 150 млн. Каждый год.

— А есть то, чем молочная отрасль может гордиться?

— Безусловно: высоким качеством и в целом неплохой экономикой. Но говорить, к примеру, что в Беларуси выпускается исключительно топовый сыр, не стоит. Хотя сыры, которые мы производим, хорошего качества. Но это не значит, что у нас все на мировом уровне — это далеко не так. Того же научного уровня де-факто нет: недофинансирование не 10—20—50 %, а в десятки, сотню раз! Необходимо резко увеличить финансирование, создать научные центры, которые займутся развитием молочки как одной из перспективных отраслей экономики.

— Неужели покупка нового оборудования (для производства и переработки) не расширит наши перспективы? Так ли уж необходимо вкладываться в науку?

— Тут стоит привести яркий пример — завода «Береза-­тара». Проект по производству тетрапака почил в бозе, хотя цеха в наличии и оборудование было куплено. Но продав производственную линию, нам не передали компетенции.

Второй пример: в середине нулевых я прогнозировал, что мясо скоро будут выращивать с помощью клеточных технологий. Тогда надо мной посмеялись, а сегодня это стартапы, которые выстреливают и имеют многомиллиардные вложения.

— А это создает риск потери нами каких-то рынков — страновых, продуктовых?

— Нет, угроза в том, что белорусские предприятия при продаже молока и молочных продуктов получают около 70 центов, а в Европе, отчисляя на науку по 2–3 цента с евро, с того же объема молочной продукции будут получать по 120 центов с литра молока. И в итоге дополнительно получат десятки миллиардов, которые пустят на развитие отрасли (в том числе научное) и ее перевооружение. В итоге себестоимость продукции будет ниже, прибыли выше, и конкурировать с ними будет очень трудно.

Но пока именно финансовый империализм является.

Читайте нас в: