Как Югославия жила в условиях санкций

Югославия в конце прошлого века дважды попадала под международные санкции, фактически отрезавшие ее экономику от мировой. Но экономическая динамика после снятия ограничений в двух случаях была разной.

Введенные в последнее время санкции против России часто называют беспрецедентными по масштабу. И хотя такая крупная экономика не сталкивалась с настолько жесткими санкциями как минимум со времен Второй мировой войны, в недавней истории есть случаи, когда куда более радикальные меры вводились против относительно малых стран.

Один из таких примеров – Югославия: в начале 1990-х страна не только стала участницей сразу нескольких вооруженных конфликтов, но и подверглась жесточайшим санкциям ООН, отбросившим ее экономику на десятилетия назад.

Югославия-1992 vs. Россия-2022: сходства и различия

Первые санкции против Югославии (точнее, против оставшихся в ее составе после распада страны, начавшегося в 1991 г., Сербии и Черногории) были введены еще в 1991 г., когда правительство под руководством Слободана Милошевича пыталось силовым путем разрешить межэтнический конфликт в Хорватии.

Ограничения вводились Евросоюзом и США и были хоть и болезненными, но точечными: они выражались преимущественно в сворачивании финансовой помощи югославскому правительству, страдавшему от хронического дефицита бюджета, и эмбарго на поставки нефти из ЕС – впрочем, нефть и так поставлялась в основном из СССР и Ливии.

Куда более серьезные санкции появились в 1992 г., когда еще более кровавая война разразилась в Боснии и Герцеговине. Югославия в этом конфликте активно поддерживала вооруженные силы Республики Сербской (правительства боснийских сербов). Начало блокады Сараева и обстрел очереди за хлебом в центре города 27 мая 1992 г. привели к тому, что уже через три дня санкции против Югославии и Республики Сербской принял Совет Безопасности ООН.

Введенные ограничения затрагивали практически все аспекты взаимодействия Югославии с внешним миром:

• был полностью запрещен вывоз и ввоз в страну любых товаров и услуг (кроме гуманитарной помощи), любые инвестиции в страну;
• практически к нулю сводилось авиасообщение между Югославией и остальным миром, а югославским самолетам запретили проходить обслуживание за рубежом;
• югославские спортсмены, ученые и деятели искусства были изолированы от мирового сообщества;
• были свернуты все программы финансовой поддержки Югославии, а сама страна – исключена из основных международных организаций.

Как можно заметить, направление (но не степень жесткости) санкций в отношении Югославии схоже с направлением санкций 2022 г. в отношении России. В обоих случаях ограничения в первую очередь касались внешнеторговой и финансовой деятельности страны; и там и там меры были направлены на разрыв как экономических, так и культурных и научных связей между мировым сообществом и страной, подвергнутой санкциям.

Более того, заморозка активов Банка России по своему замыслу (лишение подсанкционной страны доступа к ресурсам, за счет которых было бы возможно компенсировать экономические потери) схожа с запретом на кредитование югославского правительства, у которого сколько-либо значимых резервов не было.

Тем не менее, в большинстве этих аспектов санкции против России (как минимум на конец марта 2022 г.) являются более мягкими – они были введены не всеми странами. Даже те страны, которые присоединились к санкциям, ввели их не на весь экспорт и импорт.

Последствия югославских санкций

Вводя санкции против Югославии, в ООН рассчитывали на то, что жесткие ограничения подтолкнут если не к сворачиванию Милошевичем поддержки боснийских сербов и окончанию войны, то хотя бы к снижению его популярности в Сербии и Черногории. Однако ни той, ни другой цели достичь не удалось, утверждает в исследовании сербский социолог Соня Лихт.

Война в Боснии окончилась лишь в конце 1995 г., и, хотя экономические проблемы могли ограничить объем помощи боснийским сербам со стороны Югославии, более значительную роль в завершении войны сыграло вмешательство НАТО.

Что касается устойчивости режима Милошевича, то решение ООН, напротив, привело к «сплочению вокруг флага» (рост поддержки национального лидера на фоне международных конфликтов и кризисных ситуаций), а сами санкции преимущественно воспринимались гражданами Югославии как атака на весь сербский народ. Этим настроениям способствовало и государственное телевидение, которое говорило о санкциях исключительно как о «неправедных», «несправедливых» и «ничем не обоснованных».

Но, хотя политические последствия санкций оказались в лучшем случае умеренными, по экономике Югославии они нанесли существенный удар. Торговое эмбарго оказалось крайне болезненным, тем более что к нему присоединились и бывшие части единой страны – Словения, Хорватия, Македония и Босния и Герцеговина. Более того, многие фирмы, работавшие на внутренний рынок, использовали иностранное оборудование или сырье, что заставило их либо сократить, либо приостановить выпуск продукции.

Все это привело к краху югославской экономики и резкому падению уровня жизни – по оценкам ООН, с 1989 по 1993 г. ВВП Югославии на душу населения сократился в 3 раза; уровень безработицы на пике экономического спада составил 39%.

При этом те, кто не потерял работу, трудились преимущественно неполный рабочий день и получали вознаграждение, недостаточное для обеспечения базовых потребностей, – средняя зарплата в стране в конце 1993 г. составляла 15 долларов, и многим людям приходилось рассчитывать лишь на собственные приусадебные хозяйства и переводы от родственников из-за рубежа.

Тяжелый экономический кризис сочетался с крушением национальной валюты – динара. Еще до начала распада страны и введения санкций в Югославии была высокая инфляция, из-за чего в 1990 г. правительству пришлось пойти на деноминацию.

Однако после введения запрета на кредитование югославского правительства бесперебойная работа печатного станка стала основным рецептом борьбы с бюджетным дефицитом, вызванным военными расходами. В результате Югославия столкнулась с гиперинфляцией, на пике которой во второй половине 1993 г. цены ежедневно росли вдвое. За скоростью обесценивания валюты не поспевал даже Центральный банк – минимальный номинал новой серии банкнот в октябре 1993 г. составлял 5000 динар, однако уже к декабрю 1993 г. регулятору пришлось печатать банкноты в 500 миллиардов динар.

Фактическая невозможность использования динара в расчетах из-за его быстро меняющейся стоимости привела к набегам на банки (в результате многие из них разорились), распространению бартера и использованию в сделках немецкой марки. Лишь введение «нового динара», привязанного к немецкой марке, смогло остановить гиперинфляцию, однако доверие к национальной валюте было уже подорвано.

Другое важное последствие санкций – распространение теневой экономики. В условиях, когда многие необходимые для производства и потребления товары были запрещены к ввозу, наиболее выгодным бизнесом стала их нелегальная поставка на территорию Югославии.

Достаточно быстро в санкциях были обнаружены лазейки – и в виде возможностей для «челноков», привозивших импортные товары, и в виде возможности ввозить товары в Югославию с целью транзита (до пункта назначения эти товары не добирались), и в форме контрабанды. Однако в эти лазейки предпринимателей просто так не пускали – ведение полулегальной внешнеторговой деятельности было возможно либо за счет связей с представителями бюрократии, либо благодаря контактам среди организованной преступности.

В результате у и без того небезгрешной бюрократии появилось еще больше стимулов для коррупции, а преступные группировки в ходе войны не только получили приток «рабочей силы» (в лице ветеранов боевых действий), но и увеличили свое влияние на экономические процессы.

Во многих отраслях экономики даже сложились неформальные монополии, чья «рыночная сила» основывалась либо на близости к представителям власти страны (так, де-факто эксклюзивное право нелегально ввозить сигареты в Югославию получил сын Милошевича), либо на связях в криминальных кругах, пишет Econs.online.

Санкций нет, а проблемы остались

В ноябре 1995 г. были заключены Дейтонские соглашения, положившие конец боснийской войне, после чего Совет Безопасности ООН снял санкции с Югославии. Учитывая колоссальный спад экономики за три с половиной санкционных года, отдельные эксперты, как указывает сербский экономист Светлана Адамович, предполагали, что возвращение Югославии в мировую экономику приведет к быстрому восстановлению. Но этого не произошло: к 1998 г. ВВП на душу населения Югославии не превосходил показатели даже санкционного 1992 г.

В чем причина столь слабого роста после такого сильного спада? Во-первых, производственные цепочки и внешнеторговые связи были разрушены до такой степени, что их приходилось фактически выстраивать заново.

Во-вторых, экономический спад в Югославии наблюдался еще до санкций (хотя и был меньшего масштаба), и его основные причины, связанные с чрезмерным участием государства в экономике, никуда не делись. Правительство Милошевича ни до, ни во время, ни после санкций не было готово на полноценные рыночные реформы и масштабную приватизацию, а многие государственные фирмы, даже несмотря на свою неэффективность, за счет бюджетных дотаций оставались на плаву и лоббировали сохранение господдержки.

В-третьих, после снятия санкций никуда не делись ни теневые импортеры, ни поддерживавшие их деятельность преступность и коррупция. Теневой сектор экономики и неформальные монополии смогли адаптироваться к постсанкционным условиям, продолжая оставаться вне правового поля.

Последняя, но не менее важная причина – это сохранение внутри- и внешнеполитической нестабильности. Хотя война в Боснии завершилась, а санкции были сняты, инвестиционный климат в стране оставался достаточно плохим: инвесторов отпугивало то, что и межнациональные конфликты, и введение санкций могут повториться в любой момент.

Подобные опасения были вполне обоснованны – в 1998 г., когда разгоревшийся конфликт в Косово вошел в горячую стадию, часть санкций была снова введена ЕС, США и другими странами.

Новые, теперь уже связанные с косовской войной, санкции, а также начавшиеся в 1999 г. бомбардировки силами НАТО, привели к очередному витку экономического спада. В 2000 г. Слободан Милошевич потерял власть, а к управлению страной пришли более умеренные и ориентированные на восстановление отношений с внешним миром политики, после чего санкции были сняты.

Хотя исследователи отмечают, что развитие Сербии и Черногории в 21 веке не было безоблачным, в целом странам удалось выйти на траекторию устойчивого экономического роста: им потребовалось 4 года, чтобы вернуться на досанкционный уровень ВВП, и 12 лет, чтобы превзойти максимальные показатели социалистических времен.

Почему на этот раз экономика восстановилась? В отличие от эпизода снятия санкций в 1995 г., после которого в экономической политике государства мало что изменилось, отмена санкций в 2001 г. сопровождалась целым рядом реформ – от дерегуляции до приватизации.

В целом, основные проблемы, десятилетиями стоявшие перед югославской экономикой, были решены. Кроме того, стремление нового руководства реинтегрироваться в остальной мир (сюда же можно отнести инициативу по вступлению в Евросоюз) и отказ от решения межнациональных конфликтов силовым путем сделали страну более привлекательной для инвесторов, что также ускорило экономическое восстановление.

Однако, хотя существующим уже независимо друг от друга Сербии и Черногории удалось превзойти досанкционные показатели, последствия санкционного удара (пусть и минимально) по-прежнему отражаются на уровне экономического развития обеих стран.

Читайте нас в: